Петр Киле - Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]

С осознанием ренессансных явлений русской истории и культуры XVIII-XX веков я вновь обратился к античности и эпохе Возрождения в странах Западной Европы и Востока, обнаруживая повсюду сходственные черты классических эпох в истории человечества, помимо специфики этносов и верований, в сфере искусства и жизнетворчества по законам красоты.

Племена греков-ахейцев появились на Балканском полуострове во II тысячелетии до н.э. С завоеванием острова Крит, где процветала развитая цивилизация с утонченной культурой, ахейцы приобрели то, чем всегда будут отличаться греки, - любознательность и восприимчивость к красоте. Недаром основным событием, легшим в основу мифов и сказаний, стала Троянская война, когда греки вступились, как и сказать иначе, за красоту Елены. Эта героическая эпоха тем еще и примечательна, что она явилась кануном крушения мощи ахейских государств под натиском других греческих племен - дорийцев, таких же варваров, какими были ахейцы тысячу лет назад. История повернула вспять:  вместо государств, вновь родовая община, заброшена морская торговля, забыты ремесла, искусства, письменность, что впоследствии назовут крито-микенской культурой. Но сохранялась в череде столетий память племен о героической эпохе - в мифах и сказаниях.

И вот на новом витке развития греческой цивилизации, как предполагают, в Ионии - на западном побережье Малой Азии или на одном из близлежащих островов - родился, по тем временам, рапсод, о котором известно только имя и то, что древние связывали с его именем поэмы «Илиада» и «Одиссея». Гомер. Известно также, что он был слеп, очевидно, в старости, ибо его узнали и запомнили лишь в его старости. Он жил в VIII или в начале VII века до н.э. Это было время, когда эпос был востребован, уже зарождалась на основе народных песен лирика, эпоха архаики, нечто вроде проторенессанса, с явлением «Илиады» в письменном виде и с началом изучения Гомера в школах, что ляжет в основу греческого образования и культуры.

Поскольку о Гомере мало что известно, вчитаемся в «Илиаду», и образ поэта, уверяю вас, проступит из глубин тысячелетий, простой и величавый, как герои и боги, воистину равный его персонажам как в отдельности, так и вместе взятым. Сверх всего, поэт, всеобъемлющий гений. Он не просто автор поэм «Илиада» и «Одиссея», он автор античной культуры.

Понятно, вчитаться в поэмы Гомера не так просто; помимо всего, существует громадная временная дистанция, язык и форма стиха - гекзаметр - все кажется архаичным... Я не один раз брал в руки Гомера, да в то время, когда уже после университета, с увлечением открывал классическую прозу и поэзию всех времен и народов, но чтение не шло, как вдруг, по счастливому случаю, зачитался, а в окна светило солнце, то же самое, что сияло в благословенных небесах Эллады, солнце Гомера, как увидел его однажды и Шиллер и воскликнул: «Видишь - сияет светло солнце Гомера и нам!»

Я унесся в синие дали над морем, где на берегу и в небесах разворачивались сцены из жизни людей, вовлеченных в распри, и богов, принимающих самое активное участие в них. Здесь все удивительно, но столь естественно, что все принимаешь за поэзию и правду. Это не миф и не предания, отголоски народного творчества в тысячелетиях, а поэтическое создание искусства, первое и высшее.

«Илиада» не эпос, героическая история народа, а скорее драматическая поэма, даже трагедия, в основе сюжета которой отнюдь не Троянская война, а гнев одного из героев Троянской войны Ахиллеса на царя Агамемнона, предводителя войска ахеян, что повлекло ряд трагических событий войны. Сюжет поэмы разработан предельно лаконично и драматично, как у современного романа. При этом в перипетиях сюжета принимают прямое участие олимпийские боги. Действие строится, как в драме, через диалоги, казалось бы, длинные, но бесконечно выразительные и всегда оправданные по смыслу, что отдает то мудростью, то глубиной психологизма, то высоким лиризмом.

Завязка действия и сюжета обозначена в первых же строках поэмы: в лагере ахеян случился мор, ниспосланный, как выяснится, Аполлоном за обиду, нанесенную жрецу Хрису, который явился за дочерью, пленницей, ставшей наложницей царя Агамемнона, «принесши бесчисленный выкуп», но «пастырь народов Атрид» оскорбил жреца и пригрозил смертью. Калхас, провидец, прознав о причине мора, боясь гнева царя, попросил защиты у Ахиллеса. Агамемнон, вынужденный отдать Хрисеиду, решил взять взамен наложницу Ахиллеса Брисеиду, чем обидел и разгневал героя, и тот отказался участвовать в битвах. Первопричина войны - похищение Елены - обыгрывается на уровне взаимоотношений главных среди греков героев. Вообще характер царя Агамемнона обозначен столь ясно у Гомера, как, впрочем, и других героев и богов и богинь, что судьба его, ставшая сюжетом трагедий, быть убитым женой в день возвращения с Трои, заключает в себе глубочайший смысл. Ведь он, помимо всего, принес свою дочь Ифигению в жертвоприношение богам, чтобы только достичь целей похода - разрушения Трои.

Ахиллес взывает к матери Фетиде, и та поднимается на Олимп, и сам Зевс посылает Сон Агамемнону, пусть поведет войска на битву, он ныне победит, мол, и без участия Ахиллеса, сон, конечно, обманный, чтобы греки понесли урон и призвали вновь Ахиллеса.

Войска собираются сразиться, и тут Парис, уязвленный Гектором, мол, он испугался Менелая, жену которого тайно увез, предлагает весьма разумное решение: поединок его с Менелаем между двух войск, - Елена достанется победителю, и войне конец. Это всех радует и даются клятвы.

Услышав о поединке Менелая и Париса, Елена выходит к воротам, с вышины которых старцы смотрели на поле битвы. Мы видим ее впервые.

В поединок Менелая и Париса, которому грозит гибель, успевает вмешаться Афродита и уводит невидимым своего любимца в его дом; мало этого, богиня призывает Елену приласкать мужа и сердится, что та ни ею, ни Парисом недовольна, грозится возненавидеть ее, «как прежде безмерно любила». Елена обращается с упреками и к Парису, а тот говорит, что «пламя такое в груди» у него никогда не горело, даже тогда, когда он ее увозил и «сочетался любовью и ложем» с нею, и она смиряется.

Однако клятвы нарушены, и возобновляются сражения, в которых отличаются то Диомед, то Гектор и Аякс, вступившие в единоборство, то Агамемнон, - идут битвы за стену, при кораблях, - ахеянам пришлось отступить, - и все это при постоянном вмешательстве богов то на стороне ахеян, то троян... Боги даже собираются на Совет, а Гера обращается к Афродите за ее поясом, чтобы обольстить супруга своего верховного владыку Зевса и отвлечь его, тем самым помочь одной из сторон... И само обольщение в небесах мы видим... Выходит, Гомер воспринимает и богов, как людей, чисто поэтически, без священного трепета, что не позволяет верующим так вольно обходиться с небожителями?

Без участия в битвах Ахиллеса греки несут урон, наконец, он позволяет выйти на поле своему другу Патроклу, который весьма отличается, но гибнет от рук Гектора. Ахиллес безутешен, снова жалуется матери, и по просьбе Фетиды бог Гефест кует щит для героя, который отрекается от гнева, и сражения на земле вспыхивают с новой силой, и боги от отдельных козней переходят к прямому участию в битве ахеян и троян... Зевс грянул громами, Посейдон потряс землю и море... Против Посейдона, седовласого старца, выступил юный Апполон, против Арея - «с очами лазурными дева Паллада», против Геры - Артемида, против Гефеста - Скамандр...

Ахиллес ищет Гектора, а боги устремляются друг на друга совершенно, как герои; на Арея, бога войны, Афина бросила камень, и тот свалился наземь; к нему на помощь пришла Афродита, что увидела Гера и показала Афине, призывая скорей ее преследовать.

Между тем Посейдон и Аполлон стояли друг против друга, не вступая в единоборство, но, обменявшись речами, расходятся. Вот что сказал Аполлон, кажется, из всех богов самый близкий к людям: